На улице все холоднее. Мой старенький домик из мха и шишек выстужается все быстрее. И все менее годится для праздного летнего житья, но больше - для наездов без ночевок, или постоянного усердного проживания с колкой дров, регулярным протапливанием печи, подготовкой к ночным заморозкам, к увяданию.
Я так люблю жить в Доме. Так люблю малолюдность. Тишину, которую только осы и могут встревожить (лишь для того, чтоб ты расслышала все оттенки тишины). Колыхание бесплодных веток яблони за окном. Немой укор блестящей, уже бессильно стелящейся нескошенной травы (потерпи, милая, в воскресенье десант байкеров обещал помочь!). Стук дятла и немногословность кукушки (Я больше не спрошу тебя ни о чем!).
После дачи мне тяжело даже ехать в сторону города.
Рвет на части. С одной стороны, я очень люблю людей, Петроградку, свою квартиру на Комендантском, все наши тусовки и концерты, ночной город, запах асфальта и Невы. Мне необходимо дышать этим, чтобы жить.
А с другой стороны я так тоскую по земле, тишине, малолюдности, медленным мыслям и неспешным поступкам, и так хочу бросить все, и уехать за город, что аж голова кружится.
Можно, конечно, все продать и переехать туда, где будет пахнуть мечтой и сказкой. Но сама невозможность потом нажать "Alt+влево" или даже просто "Backspace" держит. Тормозит. Страшно. И нет однозначного решения. "Вы мне дороги те и другие", что называется.
Грущу.))
Вот и вспомнилось, просто ассоциативно, настроенчески:
Иосиф Бродский
Август
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно - вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди - река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
1996 г.